Майкл Азовских
Не потерять смысл молитвы: интервью с современным церковным композитором
Православным горловчанам горячо полюбились произведения харьковского композитора Майкла Азовских «Величит душа моя Господа», «Ектения на литии № 2», «Просительная ектения № 3», «Малое славословие № 1», «Ныне отпущаеши» обр. стилизации знаменного распева, «Свете тихий № 2», которые звучат за богослужениями в Богоявленском кафедральном и Николаевском архиерейском соборах Горловки. Недавно на вечере колядок молодёжный архиерейский хор кафедрального собора исполнил его рождественскую песню «Коляд, коляд, коляда». Песнопения композитора можно услышать в приходах разных городов Украины, России, Белоруссии, Болгарии, Сербии.
Как рождается музыка? С кем советоваться, когда пишешь собственные церковные произведения? Какие трудности встречаются на этом пути? Что и кто влияет на творчество композитора? Церковный композитор, дирижёр-хормейстер Майкл Азовских раскрывает секреты своего мастерства.
Заветная мечта
В семь лет я пошёл в обычную районную школу, однако во время обучения родители обнаружили у меня творческие способности — музыкальный слух, умение петь и запоминать песни наизусть. После первого класса меня перевели в Харьковскую среднюю специализированную музыкальную школу-интернат, которую я окончил в 2013 году по специальности «Хоровое дирижирование».
В музыкальной школе я начал ходить на курсы композиции к педагогу Людмиле Фёдоровне Шукайло, заслуженному деятелю искусств Украины. За это время написал пару фортепианных пьес и несколько детских песен. Принял участие в конкурсе композиторов, который проводился в нашей школе, и стал лауреатом второй степени. После окончания школы я поступил в Харьковскую государственную академию культуры и хотел вообще завязать с композиторской деятельностью, так как относился к этому делу любительски.
На втором курсе академии я стал жалеть, что не пошёл на композиторский факультет. Сейчас это так и остаётся моей заветной мечтой. Второе образование у нас платное и очень дорогое, на него у меня уже нет ни средств, ни времени. В годы обучения академии композицией я занимался самостоятельно, занимаюсь ею по сей день. В академии культуры я получил квалификацию дирижёра-хормейстера с дипломом магистра.
В храм я ходил просто петь
Псевдоним Michael Azovskih (в русском варианте Майкл Азовских) был придуман ещё до того, как я начал писать духовную музыку. Свои первые сочинения я нацеливал на зарубежную аудиторию. Моё настоящее имя — Василий Сергеевич Борисенко.
Мои родители были неверующими, поэтому впервые в церкви я побывал в школьные годы, когда в составе хора мальчиков и юношей отправился на экскурсию по достопримечательностям Ростова-на-Дону. В этом городе мы принимали участие в хоровом фестивале, дали несколько концертов. Это был 2006 или 2007 год — точно не скажу. Помню, как впечатлила меня внутренняя красота православного храма, его изящное убранство и роспись.
Самостоятельно в храм я пришёл только в восемнадцать лет, когда регент харьковского прихода преподобного Алексия, человека Божия, Елена Борисовна Батожская искала певчих. Настоятелем в то время был священник Иоанн Левчук, а Елена Борисовна регентовала в этой церкви до 2015 года.
С чтением церковнославянского текста у меня были большие проблемы: я часто ошибался при пении, а периодически и вовсе молчал. Были даже моменты, когда отец Иоанн сердился на нас из-за нашего неразборчивого и невнятного пения. Прекрасно помню, как Елена Борисовна уговаривала меня остаться петь, говорила о том, что у меня всё получится и что все с чего-то начинают. Вникать в премудрости клироса мне пришлось больше двух лет. Несмотря на все эти трудности, я стал ходить в церковь. Там я просто пел, но благодаря этому пришёл к вере и начал писать церковные произведения.
Первое духовное сочинение
В хоре академии меня познакомили с невероятно широким репертуаром шедевральной духовной музыки. А спустя три месяца я написал своё первое духовное сочинение — Херувимскую песнь № 1.
Весной 2015 года Елена Леонидовна Заверуха, преподаватель дирижирования нашей академии, пригласила меня петь в хоре Покровского мужского монастыря города Харькова.
Если бы я не попал в хор, скорее всего, не стал бы тем, кем я являюсь сейчас, потому что в то время композицией увлекался больше как музыкант-любитель и вообще не собирался подходить к этому делу профессионально. Когда я начал петь в Покровском мужском монастыре, занятие композицией взлетело, словно ракета на орбиту. Сейчас я не представляю свою жизнь без церкви, пения на клиросе и моей творческой деятельности.
Музыка для литургии — тоже общее дело
Для меня Божественная литургия — самое важное церковное богослужение, так как на ней мы причащаемся Святых Христовых Таин. Евхаристия даёт нам возможность соединиться с Богом, вкусив Кровь и Плоть Спасителя, чтобы спасти душу и наследовать вечную жизнь. Множество моих песнопений было написано именно для этого богослужения. За годы обучения в академии их вышло пять, первое — Ор. 1 «Литургия № 1».
Многие задают мне вопрос: нужно ли какое-то специальное разрешение для исполнения моих произведений? Никакого разрешения не нужно, разрешаю даже брать мои сочинения и корректировать — писать переложения или обработки под свои хоровые составы. В этом плане я стараюсь вести себя максимально демократично. Раньше я выпускал по несколько редакций одного и того же сочинения, но потом это делать прекратил: разнообразие вариантов сеет путаницу.
Для обычного церковного хора доступны далеко не все мои произведения. В последнее время стараюсь писать и для малых хоров, но вообще люблю сочинять музыку для крупных составов. Связано это с тем, что с детства пою в больших профессиональных хорах, хожу на концерты симфонической музыки — как следствие, у меня сформировалась широкая и богатая музыкальными средствами выразительности гармоническая палитра. Иными словами, при написании музыки я мыслю масштабно.
«У тебя хорошо получается, пиши дальше!»
Однажды я принёс своё первое церковное песнопение, Херувимскую песнь № 1, на спевку в Покровский монастырь. После спевки Юлия Гольцова, которая тогда руководила хором, подошла ко мне и сказала: «У тебя хорошо получается, пиши дальше!» С тех пор я стал писать и приносить партитуры на спевки.
Мои первые работы не всегда получали одобрительные отзывы со стороны певчих. В храме преподобного Алексия, человека Божия, я пел в квартете и не имел чёткого представления о хоровой фактуре и её органике. Было даже время, когда регент или певчие хора мне говорили, что и как нужно написать, а где стоит изменить порядок голосов. Юлия всячески мне помогала: буквально «ковырялась» в моих партитурах, старалась брать мои произведения чуть ли не на каждый концерт.
Останавливаться на духовной музыке я не намереваюсь, хотя это самое любимое, что есть у меня в композиторской деятельности. Я пишу и светские произведения — фортепианные пьесы, сочинения для фортепиано, песни для хора. Есть наброски первой симфонии, но, к сожалению, мне не хватает познаний в оркестровке, чтобы её дописать. Есть большое желание осилить эту отрасль музыкального искусства и в дальнейшем писать произведения уже для оркестра. Также я рассматриваю вариант писать ещё и электронную музыку.
Единомышленники во взглядах на музыку
Были в моей жизни люди, которых смело можно назвать идейными вдохновителями. Я до сих пор консультируюсь со своими наставниками. Первой была Юлия Гольцова, о которой я уже говорил.
Второй человек, который наставил меня на путь истинный, — Юлия Воскобойникова. Мне показалось, что поначалу она довольно скептически отнеслась к моим пробам написания духовной музыки. Из себя я ничего толком не представлял, был обычным студентом-хоровиком, как и все остальные. Потом она что-то увидела во мне: то ли хороший потенциал, то ли что-то ещё — не знаю, мне сложно сказать. Тем не менее, она меня всячески наставляла в написании церковной музыки, подсказывала, старалась помочь всем, чем только могла.
Юлия корректировала мои партитуры, предлагала литературу, присылала аудиозаписи, демонстрировала примеры. Помню, как я приходил к ней в класс и ждал окончания её индивидуальных занятий по дирижированию, чтобы потом вместе обсудить написанное. Премьеры моих сочинений «От юности моея» и «Да исправится молитва моя (№ 3)» на концертах состоялись в исполнении её хора.
Третья личность, которая повлияла на моё творчество, — доброй души человек Вячеслав Геннадьевич Бойко. Он не просто наставлял меня, а показывал пример. Его замечательный хоровой репертуар, в особенности духовной музыки, сильно повлиял на мою творческую деятельность. Помню, как впервые познакомился с Гречаниновым и его «Страстной седмицей», как в первый раз услышал музыку Шведова. Совершенно с иной стороны посмотрел на творчество Архангельского, Рахманинова.
Вячеслав Геннадьевич помогал своим студентам чем только мог: заступался и защищал, отстаивал их позицию. Помню, как принёс ему свой концерт, он послушал и сказал: «Это неплохо, Василий, но поработай над ним ещё!» Это было, когда я только пробовал писать духовные концерты.
Когда наш хор в 2017 году пригласили на фестиваль в Днепр, стоял вопрос о выборе подходящей колядки. Я предложил Вячеславу Геннадьевичу свою обработку «Добрий вечiр тобi». Он одобрил и сказал принести ноты. Я распечатал и склеил все 50 экземпляров. Не знаю, что говорили зрители, но хору она очень понравилась. Когда её исполнили на фестивале, многие просили ноты.
Вячеслав Геннадьевич познакомил меня с Николаем Анатольевичем Цололо — потомственным регентом, известным харьковским композитором и аранжировщиком. Личной встречи у нас не было, но мы часто переписывались и созванивались, обменивались мыслями и обсуждали многие вопросы. Цололо старался мне объяснить, чего не должно быть в произведениях. Его не устраивало то, что я был слишком вольным человеком, писал музыку так, как сам считал нужным. Возможно, поэтому мы с ним не сдружились как композиторы.
Мои наставники — мои единомышленники во взглядах на культуру и, в частности, на музыку. В чём-то мы можем с друг другом не соглашаться, но, тем не менее, легко находим общий язык и общие темы для обсуждения.
У меня есть целая семья коллег — композиторов церковной музыки, с которыми меня судьба свела в социальной сети «ВКонтакте». Мы даже создали свою группу «Союз духовных композиторов», в которой публикуем свои песнопения.
Не потерять смысл молитвы
Предложить что-то новое в церковной музыке у меня вряд ли получится. Новая музыка, назовём её так, которую предлагают современные авторы, мало где приживается. Как по мне, лучше всего написать сочинение в какой-нибудь старинной древнерусской традиции — как, например, мы видим у Геннадия Лапаева, монахини Иулиании (Денисовой), Игоря Сахно. Или можно написать литургию на византийскую тему с использованием древних и старинных распевов — вот это было бы поистине здорово и интересно!
Считаю недопустимым в церковной музыке использование полифонии и введение музыкальных инструментов. Из-за полифонии теряется разборчивость текста и смысл молитвы, а введение музыкальных инструментов не соответствует всем жанрам и канонам православного богослужения.
Из авторов церковной музыки мне больше всего по душе композиторы так называемого нового направления, к которому относят Гречанинова, Чеснокова, Кастальского, Никольского, Рахманинова, хотя у них далеко не всё можно послушать и далеко не все их произведения будут полезными для богослужения. Духовную концертную и богослужебную музыку нужно уметь различать. Какого-то конкретного композитора, с которого бы я брал пример, назвать не могу.
Быть в душе романтиком
Для меня творчество — это всё, что человек может сделать сам: написать песню, приготовить изысканное блюдо, слепить из глины изящную вазу, станцевать на сцене, написать стендап-комедию.
Мне очень сложно сказать, откуда я черпаю вдохновение. Бывает так, что идея сама приходит в голову. Бывает, что сижу за синтезатором, наигрываю мелодии — и так рождается музыка. А бывает, что музыку получается сочинять на ходу и сразу же записывать её на нотный стан.
Обозначу несколько трудностей, связанных с сочинением церковных произведений. Во-первых, наступают такие моменты, когда нужно на музыку переложить чёткое понимание и смысл духовного текста. Сначала я прочитываю молитву и обозначаю для себя, о чём она. Если мне что-то непонятно — ищу перевод, значение слов или нахожу и читаю историю событий, о которых повествует текст. Пропускаю это всё через призму своего понимания и мироощущения. В конечном итоге на свет появляется то, что каждый может послушать или спеть.
Во-вторых, очень сложно правильно и грамотно организовать форму произведения, причём сделать её такой, чтобы она соответствовала всем канонам и правилам музыкальной композиции. В-третьих, важно выдержать песнопение в одном стиле, чтобы произведение не выходило за рамки своего характера. Помимо темы и идеи также приходится придумывать некую изюминку, которая будет только в этом песнопении, нечто такое, что характеризовало бы мой композиторский стиль.
Многие говорят, что моя музыка очень душевная. Людям кажется, что главные её черты — лиричность и духовность. В написании новых произведений мне помогают молитва, стремление к добру и любовь. Я убеждён: если ты всегда будешь оставаться добрым, идти с Богом и иметь в себе очень-очень много любви — ты станешь непобедимым!
Беседовал Никита Никитюк
Фото корреспондента и из архива автора
