Екатерина Ребенко

Протоиерей Андрей Деркаченко — исповедник и пастырь, связавший две эпохи

Священника, родившегося на заре ХХ века и пострадавшего за веру во время гонений от советской власти, до сих пор тепло вспоминают на многих приходах нашей епархии. Вернувшись из заключения, отец Андрей прожил жизнь длиной в целую эпоху — 90 лет — и почти до самого её окончания возрождал и строил храмы. После себя он оставил сына-священника, который сегодня продолжает его путь на приходе, где служил отец.

 

«Враг народа»

Отец Андрей Деркаченко родился в 1907 году на праздник Покрова Пресвятой Богородицы. Родители будущего священника Яков Яковлевич и Матрона Михайловна были глубоко верующими людьми, а его прадед по отцовской линии был священником.

Детство и юность отца Андрея прошли в селе Зеленевка, расположенном в 10 км от посёлка Сергеевка, где сейчас монастырь преподобного Сергия Радонежского. Мальчик помогал родителям в нелёгком крестьянском труде. В двадцатые годы, после нескольких лет лояльного отношения к среднему классу во время новой экономической политики, правительство советского государства перешло к раскулачиванию крестьян. Множество семей, большинство из которых были православными, сохранившими прежний религиозный уклад жизни, высылались из Украины в отдалённые места Сибири и Дальнего Востока.

Не миновала эта участь и родителей отца Андрея. Их арестовали, объявив кулаками, и вывезли из села в неизвестном направлении. Дальнейшая судьба отца и матери священника неизвестна. Их дети, чтобы выжить, вынуждены были покинуть родное село. Юноша Андрей Деркаченко направился в соседний город Славянск. В храме Всех Святых этого старого купеческого города его приютила монахиня Доминикия. В дальнейшем его жизнь будет тесным образом пересекаться с жизнью этой монахини.

В начале 1930-х годов храм Всех Святых закрывается. Будущий пастырь направился в село Барвенково Харьковской области, в церковь Успения Пресвятой Богородицы. Настоятелем церкви был отец Галактион. Совсем немного времени прослужил Андрей Деркаченко псаломщиком и чтецом в этом храме. В 1937 году вместе с настоятелем его арестовали и отправили в тюрьму города Изюма (Харьковская область) как врага народа.

После срока заключения в тюрьме его приговорили к ссылке. Он отбывал её на лесоповале на реке Свирь. Жить на каторге юноше было очень тяжело, порой просто невыносимо. Священник рассказывал потом об этих страшных годах своим родным: «Выйду на опушку леса… Слёзы катятся по лицу… Молюсь: „Господи, помоги!!!“»

 

Защитник Родины

Пробыл Андрей Яковлевич в ссылке до второго года Великой Отечественной войны. В 1942 году по его просьбе дело было пересмотрено органами НКВД и отец Андрей был направлен на фронт, защищать Родину от немецко-фашистских захватчиков. Воевал он на втором украинском фронте, участвовал в целом ряде боевых операций. Дважды был тяжело ранен. В первый раз — под Воронежем, а второй — в Трансильвании. До Берлина он так и не дошёл — ранение оказалось настолько тяжёлым, что его отправили на лечение в Евпаторию, а затем демобилизовали как нестроевого в звании ефрейтора.

Как бывший заключённый за свои христианские убеждения, награды он не получил. Но в 1985 году, когда праздновалось сорокалетие Великой Победы, протоиерей Андрей Деркаченко был награждён патриархом Московским и всея Руси Пименом грамотой «За личный вклад в достижение славной победы советского народа». В этой грамоте отцу Андрею выражалась благодарность за патриотическое служение Родине.

 

Остался служить на Донбассе

С войны будущий священник вернулся на свою малую родину — Донбасс. Он нашёл место псаломщика в Димитриевской церкви села Золотой Колодец Добропольского (тогда Андреевского) района. После войны он встретил свою любовь — Нину. Параллельно со служением при храме он осуществляет свою давнюю мечту — поступает на пастырско-богословские курсы при кафедре Донецкого и Ворошиловградского епископа Никона и рукополагается в сан диакона, а через год, в 1947-м, в сан священника.

Священник Андрей Деркаченко остался служить в Золотом Колодце, пока в 1952 году его не назначили настоятелем Тихоновской церкви в посёлке Белокуракино этого же района.

 

Когда закрывались храмы

С 1955 по 1959 годы он был настоятелем Николаевского храма посёлка Шабельковка под Краматорском, где сегодня служит его сын, а на клиросе поёт супруга отца Андрея Нина. У четы протоиерея Андрея и Нины Деркаченко трое детей — сын Анатолий (протоиерей Анатолий Деркаченко) и дочери Татьяна и Галина, избравшие путь врача. В 1959 году власти окончательно закрыли этот приход. Отец Андрей отправился служить в один из немногих оставшихся храмов — Одигитриевскую церковь посёлка Грузско-Ломовка Донецкой епархии, где сегодня находится Касперовский монастырь…

Заочно священник оканчивает Одесскую духовную семинарию. Сорок лет — с 1946 по 1986 год — он служил на многих приходах Горловской епархии: храме святой великомученицы Варвары посёлка Райское г. Дружковка (1967-1971 гг.), Макариевском храме г. Дзержинск (сегодня Торецк) (1971-1972 гг.), церкви Рождества Богородицы в посёлке Новый Свет г. Краматорск (1972-1978 гг.), Успенском храме г. Краматорск (1978-1986 гг.). В 1970 году в Николаевском храме (сегодня — Николаевский архиерейский собор) Горловки он был возведён в сан протоиерея.

 

Облачение из гардин

По воспоминаниям его супруги Нины, служил отец Андрей в бараках, в трущобах. Облачение для богослужений супруга шила сама из полотна для штор и гардин. Над детьми отца Андрея в школе издевались сверстники, насмехались над православной верой, называли поповскими детьми. Несмотря на все трудности и оскорбления, семья исповедника оставалась верной Господу.

В 1963 году патриарх Московский и всея Руси Алексий I наградил отца Андрея золотым наперсным крестом, а в 1980 году патриарх Пимен вручил ему крест с украшениями как награду за его служение.

 

Построил храм в 75 лет

Последним приходом, где служил священник-исповедник, стала церковь Всех Святых в посёлке Банное под Святогорском. Там в 1981-1985 годах отец Андрей построил новый храм. В возрасте 79 лет священник был почислен за штат. Почти до восьмидесяти лет он совершал литургию и нёс непростое служение настоятеля.

Почил протоиерей Андрей Деркаченко в 1997 году, в 90 лет. Произошло это, как и его рождение, в богородичный праздник — на Рождество Божией Матери. В душах собратьев-священников, множества духовных детей и православных жителей нашего края он оставил светлый след.

 

Сохранились воспоминания об отце Андрее Деркаченко близко знавших его священнослужителей и мирян.

Архиепископ Краснолиманский Алипий, викарий Горловской епархии:

«Отец Андрей был священником не только по званию. Прежде всего, он был священником по призванию, священником в душе. Боголюбивый, спокойный, тихий. Когда возникала необходимость (из-за болезни кого-нибудь из иереев) служить в каком-нибудь другом храме, он всегда делал это без принуждения, с добром, всем сердцем. Помнят его очень многие».

 

Протоиерей Иоанн Синдеев, служивший настоятелем храма Рождества Пресвятой Богородицы в селе Хрестище Славянского района:

«Подвижником большим был отец Андрей. Молился непрерывно. Неправильно как-то получается: не присматриваемся мы пристально к тем, кто рядом с нами. А ведь многие батюшки и монахи, да и миряне тоже — это же кладезь доброты и благочестия!

Помню, что он как-то, скоро после того, как поставили меня на этот приход, лепту передал мне на храм, и немалую по тем временам, рублей двести. Потом его сын венчался у меня, он тоже теперь священник. Я даже не знаю, почему отец Андрей как-то выделял меня, недостоин я был этого.

В проповедях он часто затрагивал тему смерти и загробной жизни. Некоторые даже роптали на него за это — не понимали, что всегда надо помнить о часе смертном и быть готовыми к нему. Вот отец Андрей, наверное, подготовился всей своей жизнью».

 

Иеродиакон Гурий, в миру Евгений Семёнович Дианов, проживает в городе Краматорске, посёлок Ивановка, 1920 года рождения:

«Боголюбивым был отец Андрей и богобоязливым. Проповеди были у него короткие, но такие, что за душу каждого брали. Говорил всё о любви, о мире между людьми. Говорил, что каяться всем надо. И слёзы во время проповеди всё время так и лились».

 

Надежда Михайловна Страшинская, урождённая Гузыка, проживает в городе Краматорске, 1919 года рождения:

«Моя мать Евдокия, 1900 года рождения, — двоюродная сестра отца Андрея Деркаченко, я — его двоюродная племянница. Долгие годы моей жизни я была тесно связана с этим батюшкой — настоящим пастырем человеческих душ.

Служить Господу отец Андрей хотел ещё с ранней юности. Но жизненные обстоятельства, связанные с политикой государства, позволили ему это осуществить уже после войны.

Он рассказывал, что после госпиталя, в 1946 году, в Благовещенском соборе Харькова, встретил монахиню Доминикию, которую знал ещё до ссылки в Сибирь. Она тогда сказала ему, что он обязательно будет священником, и что его сын, первенец, тоже будет священнослужителем. Эта монахиня познакомила его и с будущей женой — матушкой Ниной. Монахиня Доминикия часто бывала в Краматорске. Почила она тоже в нашем городе, похоронена на Артёмовском кладбище. Сын отца Андрея, отец Анатолий, на Радоницу всегда на её могиле служит панихиду.

В Краматорске отец Андрей служил сначала в посёлке Шабельковка, а жили они с матушкой на другом конце города — в посёлке Беленькая. И матушка Нина каждый день носила ему туда обед пешком, примотав платком маленького сына. Ведь батюшка старался почти всё время проводить в храме — считал, что если у кого-либо возникнет потребность в любой требе, то он должен быть на месте.

А потом, когда он уже в 1970-е годы служил в посёлке Новый Свет, в храме Рождества Богородицы, жили они в двух трамвайных остановках от храма. Но батюшка приходил домой редко, где-то раз в неделю, остальное время он находился при храме.

Вспоминается он высоким, седым, с очень аккуратной бородой. На войне он был ранен в ногу, но, несмотря на это, никогда не снимал сапог. У него просто не было другой обуви! Ходил всегда в облачении священника.

Батюшка был очень аккуратным. У него было несколько подрясников для разных случаев, в том числе и для выполнения различных работ. Он, например, сам всегда колол дрова, складывал их, делал другую хозяйственную работу и в храме, и дома.

А случай вот такой был. Как-то вызывают отца Андрея в исполком — человек из комитета по делам религий. И в предписании указано было явиться в светской одежде. А одежды-то такой у батюшки не было. Пришёл он в рясе, с портфелем (он всегда с ним ходил, там крест лежал, Евангелие и ещё что-то), в сапогах, ведь никогда их не снимал. А на него так грозно: «Почему не по предписанию?» А он и говорит: «Помилуйте, а мы как военные, мы никогда не должны снимать своего мундира». И оставили его в покое. А вообще он очень обходительный был с людьми, гостеприимный.

Отец Андрей всегда аккуратно был причёсан, считал, что священник своим внешним видом должен показывать уважение к окружающим, а руки должны ещё и хорошо пахнуть, так как их целуют верующие.

Когда батюшку перевели служить в посёлок Беленькое, в храм Успения Божией Матери, его семья жила рядом, в доме родителей матушки. Отец Андрей и матушка часто принимали в своём доме гостей. Матушка очень хорошо готовила. По большим праздникам ей помогал Фёдор Васильевич Кирсанкин, духовное чадо батюшки. Он был профессиональным поваром, умел вкусно готовить и красиво оформлять еду. Однажды на храмовый праздник у батюшки был на обеде митрополит Херсонский и Одесский Сергий. Он очень хвалил все кушанья, остался довольным.

В 1981 году, на праздник Воздвижения Креста Господня, во время всенощной в храм быстро вбежал какой-то человек, как я хорошо помню, в клетчатых брюках и каком-то пиджаке. Приложился к иконам — и в алтарь. Как раз батюшка возглашал: «Слава Тебе, показавшему нам свет!»

Оказалось, что этот человек — священник, которого прислали служить вместо отца Андрея в наш храм. А его направляли служить на новое место — в город Святогорск, посёлок Банное, в храм Всех Святых. И туда он должен был прибыть немедленно, завтра, на литургию. Не знаю я, как он туда добирался. А мы с матушкой Ниной очень рано на следующий день сели на автобус и поехали в Святогорск. С автостанции долго шли пешком в посёлок, где находился храм. Пришли как раз к началу службы.

Смотрим — люди собрались, ждут нового священника. Как увидели нашего батюшку, так обрадовались — очень он им понравился: высокий, статный, с добрым лицом. Закончилась служба, батюшка вынес большую просфору, и, обращаясь к прихожанам, сказал, что будем жить в мире. Он вообще всегда шутил, что его направляют на умиротворение.

А церковь та в то время размещалась в старом маленьком доме, мазанке, крыша была подпёрта в середине палками, чтобы не упала. А вокруг стояли достаточно большие и красивые дома. Как раз недалеко был построен новый дом на месте старого, маленького, где ранее проживал отец Дорофей, который до отца Андрея был настоятелем храма, монах Святогорского монастыря. Потом случился в его доме пожар, он погиб. Это была официальная версия. А люди говорили, что его убили за то, что он знал, где находится ризница монастыря, но не сказал.

И задумал отец Андрей построить новый храм на месте старого. Сначала попросили разрешение у властей обложить дом кирпичом. Обложили, но, как все раньше делали, прихватили по сторонам понемногу. Работали на строительстве, в основном, краматорчане. Носили кирпичи, пилили брёвна.

Иконостас красивый, резной, сделал один местный житель — не помню, к сожалению, как его звали. А дело было так. Иду я по улице в Святогорске, смотрю — ворота красивые в одном доме, наличники на окнах. Постучалась, вышел пожилой мужчина. Я спросила, кто всё это сделал. Он молча ткнул пальцем себе в грудь. Тогда я ему сказала, что в церкви очень нужно сделать иконостас. Мужчина кивнул головой, затем нашёл старосту храма и соорудил такую красоту. А иконы писал иконописец из Москвы. Фамилия его — Тамбовский, зовут Иван Александрович, он Ленинградскую художественную академию заканчивал. Я ездила к нему в Москву, договаривалась. Красивый получился у отца Андрея храм.

Недавно в день Всех святых я ездила в этот храм. И батюшка, который там сейчас служит, не помянул за литургией отца Андрея, так я ему после сказала, и, говорят, что теперь он поминает. А как же иначе — ведь храм он строил.

Церковь эта была тогда чуть ли не единственной во всей округе, и люди, когда узнали, что батюшка служит хороший, добрый, потянулись к нему, треб он много стал совершать. И крестились многие.

Когда уже вышел на покой, ходил в тот храм, где раньше служил, на Беленькую. Заходит и говорит: «Мир вашему дому, а настоятелю многие лета».

Когда на день его Ангела собирались его духовные дети, он всегда говорил: «Радость-то какая духовная!»

И всё время: «за всё слава Богу», «с миром», «живите в мире», «как Бог даст, а не как мы хотим». А сам всё время с чётками. Ответит два-три слова, улыбнётся и снова молится, просит.

Считал, что в семье не может быть меньше, чем трое детей. У самого батюшки было трое.

Когда уходил на покой, отдал все свои облачения в Дружковку, в новый храм — Николая Чудотворца. Оставил себе только два — чёрное и голубое. Сказал, что пригодится ему голубое. Провидцем был — ведь почил в день Рождества Богородицы. Как раз храмовый праздник был в посёлке Новый Свет, где он когда-то служил и где в то время служил его сын Анатолий. Заболел отец Андрей на Михайлово чудо, да и проболел только два дня. До 90 лет немного не дожил, на Покров у него день рождения. На погребение его много священников тогда приехало».

 

Елизавета Антонова, прихожанка Николаевского храма Краматорска, проживает в городе Краматорск, посёлок Октябрьский:

«Прозорливым был наш батюшка. Стою я как-то возле алтаря в Успенской церкви, что на Беленькой, плачу. Переживала я тогда, что муж сильно пил, сын тоже пил. А он выходит из алтаря и спрашивает: „А кто у тебя пьёт-то?“ Сказал, чтобы молилась за них всё время Божией Матери, Заступнице. И терпела, несла свой крест. А сам-то как он молился за нас!

Была я тогда шумная, суетливая. И вот как-то у него дома за столом на праздник какой-то сидим, и вдруг я вижу, что батюшка в уголочке сидит, смотрит на меня, и губы у него шевелятся, а сам плачет. Молился, значит, он обо мне, чтобы не была я такой неспокойной.

Сын мой часто не бывал дома по несколько дней, гулял, пил. А я переживаю — побегу к отцу Андрею. Он помолится, и сын вскоре домой возвращался. Иногда я домой прихожу после церкви — а он уже там.

И сейчас хорошо — в нашем храме сын его служит. Так получилось, что как бы передал отец Андрей многих своих духовных чад своему сыну, отцу Анатолию».

По материалам журнала «Живой родник» № 2 (57) февраль 2008. — С. 8-12.

 

Читайте также:

Николаевский храм в Шабельковке: 230 лет истории