Этот трудный церковнославянский

Факты о славянской азбуке

• Кириллица была не первым вариантом письменности для славянских народов. Почему святые братья не использовали для письма уже существовавшие у славян «черты и резы»? Вероятно, они мало подходили для этого языка. Учёные обнаружили надписи, сделанные «чертами и резами» — они очень похожи на руны. Возможно, это была неудачная попытка заимствования чужого письма для своего языка. Первоначальным вариантом славянской азбуки была глаголица. Однако она оказалась слишком сложной для запоминания. Поэтому следующим вариантом азбуки для славян стала кириллица.
• Несмотря на название, большинство учёных склонны считать святого равноапостольного Кирилла создателем глаголицы, а авторами кириллицы — его учеников.
• Славянская азбука создавалась под влиянием греческого языка, в котором букв больше, чем звуков. Поэтому в церковнославянском алфавите 41 буква, которая передаёт всего 28 звуков.
• Греческие буквы кси, пси, фита, ижица, омега были включены в алфавит славян специально для передачи заимствованных слов.
• Три буквы попали в азбуку из древнееврейского языка. Ш, Ц и Ч передавали звуки, которых не было в греческом, но которые присутствовали в иврите.
• Особенная буква — Ж (живете). Она была изобретена просветителями славян специально, поскольку подобного звука не было ни в одном из знакомых авторам азбуки языков.
• «Странные» названия церковнославянских букв на самом деле — шпаргалка для их запоминания. Просветители славян составили из слов, которые начинаются на эти буквы, осмысленный рассказ, чтобы любой неграмотный крестьянин смог легко их выучить. «Аз букы веди, глаголю: добро есть живете, иже и како люди мыслите. Наш онъ покой. Рцы слово твердо…» — «Я буквы знаю, говорю: хорошо вы живёте, и как все люди мыслите. Наш дом там. Говори слово уверенно». С течением времени слова этого «послания» братьев славянским народам интерпретировали как названия букв. Они стали мало похожи на слова, а от некоторых, как от слова «херувим» (буква херъ), и вовсе дошли только первые слоги. Что дальше братья говорили о херувимах — теперь уже никто не узнает.

Знакомые незнакомые слова

Из-за близкого родства языков многие церковнославянские слова имеют соответствия в русском: они почти такие же, разве что звучат и склоняются немного иначе. Именно это сходство — ловушка для тех, кто начинает изучать церковнославянский. Ведь он относится всё же совсем к другой ветви языков — не восточно-, а южнославянской. С течением времени значения слов в этих когда-то родственных языках разошлись, как в море корабли, а некоторые слова и вовсе случайно совпали по звучанию с русскими.

• Например, «судьба» в церковнославянском — постановление, закон (от «суд, судить»), и когда в молитве мы произносим «Скажи мне, Господи, судьбы Твои», мы не просим Бога предсказать наше будущее. «Понос» значит поношение, а «глумиться» — поучаться. «В заповедех Твоих поглумлюся» — значит «поучусь», «порассуждаю» о заповедях.
• Та же история со словом «вонь», которое в других славянских языках не развило значения «неприятный запах». В польском языке духи и одеколоны называют «вонявки». А в церковнославянском «в воню благоухания духовнаго» значит «в аромат благоухания духовного».
• «Область» — «власть». «Область даст Ему и суд творити» (Ин. 5, 27) — «даст Ему власть и суд вершить» (а не лишь какую-то область).
• «Повесть» — «расскажет». «Еда кто повесть во гробе» — «разве кто расскажет в могиле…»
• «Успеть» — «уснуть» (чаще — сном смертным). Некоторые необразованные прихожане из-за путаницы слов считают, что праздник Успения назван так потому, что апостолы успели проститься с Богородицей (кроме апостола Фомы, который не успел).

Многие церковнославянские слова и вовсе сегодня непонятны. Что такое «Премудрость, прости» («Премудрость! Станем прямо»), «плесне и глезне» («стопы и лодыжки»), «сходники» («разведчики, соглядатаи»), «гаждение» («порицание»), «гобзование» («изобилие»), знает и помнит далеко не каждый, присутствующий на богослужении.

• «Не сердце ли наю горя бе в наю» (Лк 24:32) — «Не сердце ли наше горело в нас?»
• «Уне есть да Аз иду» (Ин. 16:7) — «Лучше для вас, чтобы Я пошёл».
• «Озоба их вепрь от дубравы и уединенный дивий пояде и» (Пс. 79, 14) — «Лесной вепрь подрывает ее, и полевой зверь объедает её».
• «От малых от земли раздели я в животе их, и сокровенных твоих исполнися чрево их: насытишася сынов и оставиша останки младенцем своим» (Пс. 16, 14) — «от людей — рукою Твоею, Господи, от людей мира, которых удел в [этой] жизни, которых чрево Ты наполняешь из сокровищниц Твоих; сыновья их сыты и оставят остаток детям своим (избави душу мою)».
• «Во юдоль плачевную» (Пс. 83, 7) — «В долину плача».
• «Взбранной воеводе победительная…» Эти славянские слова дословно соответствуют греческим: te hupermakho stratego ta niketeria. Большинство молящихся уверенно относят слово «победительная» к Богородице и полагают, что это Она так именуется. В греческом же слово niketeria означает особый жанр, песнь, повествующую о победе над врагами, которую и обращают (по-славянски «восписуют») Богородице молящиеся.
• «Заблуждшее горохищное обрет овча» — «Нашёл заблудившегося ягнёнка, которого похитили горы».
• «Ангельскими невидима дориносима чинми» — дорис по-гречески «копьё», в древности царя-победителя поднимали на щите, поддерживаемом копьями. «Дориносима» — «с честью носимого».

Стоит ли менять язык богослужения?

Сегодня в Церкви есть как сторонники, так и противники церковнославянского как языка богослужения. Последние бьют тревогу и говорят, что всего через несколько десятков лет он окончательно перестанет быть понятным: ведь русский живёт и развивается, а церковнославянский остался «мёртвым» книжным языком, с каждым десятилетием — всё более архаичным и непонятным для нас.

Споры о том, на каком языке молиться Богу, возникли не сегодня. На самом деле, им больше веков, чем самому церковнославянскому языку. Вот лишь некоторые факты:

• В Ветхозаветной Церкви был единый язык богослужения — древнееврейский. Это объяснялось тем, что на призыв Бога покаяться и следовать за Ним откликнулся в то время один-единственный народ. У этого народа был, конечно же, один язык общения, который стал также и языком их молитвы и священных текстов. Но уже иудеям эпохи, близкой ко времени пришествия Спасителя, приходилось отстаивать право молиться на этом древнем языке, а не на более современном арамейском, который стал разговорным после вавилонского плена.
• В средневековой католической Европе бытовало суеверное мнение, что древнееврейский — это святой язык, на котором общаются с Богом Ангелы и на котором Господь поэтому обращается к нам. Интересно, что такое же мнение было и у самих евреев после рассеяния. Именно по этой причине древний иврит был утрачен окончательно в качестве живого разговорного: на нём не говорили «в быту», считая такое дело кощунством.
• Святые просветители славян Кирилл и Мефодий, приступив к переводу греческих богослужебных книг и Библии на славянский, тоже столкнулись с противниками богослужений на других языках. В то время бытовала ересь, что Слово Божие и Божественная литургия якобы должны звучать по всей земле лишь на трёх языках — древнееврейском, древнегреческом и латинском. Эти языки «сподобились» быть употреблёнными в тексте Голгофской надписи над главой распятого Спасителя, а потому были объявлены «священными».
  Православное Предание отвергло «трёхъязычную ересь», соблюдая верность изначальному выбору Церкви. Ведь если на заре христианства какие-то языки и могли претендовать на «священный» статус, то это были язык Синайского Откровения — древнееврейский — и язык живой проповеди Иисуса Христа — арамейский (вспомним, с каким благоговением Евангелия сохраняют звучание некоторых арамейских слов). Однако языком Нового Завета стало греческое «койне», понятное тогда наибольшему числу людей в землях восточного и отчасти западного Средиземноморья.

В наше время тоже многие говорят, что Богу можно молиться только на церковнославянском, но ни в коем случае не на русском, украинском или ещё каком-либо языке. Те, кто так считают, называют себя сторонниками и продолжателями дела святых Кирилла и Мефодия. Между тем:

• Сами святые Кирилл и Мефодий говорили: «Мы же знаем многие народы, имеющие свои книги и воссылающие славу Богу, каждый на своем языке» («Жития святых»).
• Наш Спаситель Господь Иисус Христос говорил с народом на их родном разговорном языке — арамейском. На этом же языке, а не на древнем иврите, была дана молитва «Отче наш».
• «В церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке» (1Кор. 14:19). «Если я приду к вам и стану говорить (вам) на незнакомом языке, то какую принесу вам пользу?» (1 Кор. 14:6) — говорил апостол Павел.
• Святитель Игнатий Брянчанинов: «Дух Святый, сообщив Апостолам в день Пятидесятницы знание языков, со всею ясностью указал волю Божию, состоящую в том, чтобы Слово Божие имелось и провозглашалось на всех языках» (т. 7, отдел 2, письмо 111).
• Одним из первых, кто перевёл Псалтирь на русский язык, был святитель Тихон Задонский. Совершив это дело, он своим авторитетом благословил дальнейшие переводческие труды.
• Во Франции православные христиане пошли дальше и уже давно служат на ново-, а не старофранцузском языке.
• Зато в Греции ещё в начале ХХ века на улицах велись кровопролитные бои против перевода Библии с древнего на новогреческий язык: там этот древний язык и так все понимают и не видят смысла в переводе.

Сегодня Церковь считает, что богослужебный язык относится к вопросу не догмата, а обряда и может изменяться в зависимости от обстоятельств её жизни.

Раньше наши предки учились своему разговорному языку по церковнославянским Часослову и Псалтири. Читались именно те тексты, которые ребёнок каждое воскресенье слышал в храме. Церковнославянский звучал постоянно, люди хранили благочестие и с самого детства бывали в храме. Знание церковнославянского языка считалось необходимым. Сегодня же его даже не учат в школах. Воспринимать богослужение таким выросшим детям становится всё труднее.

Другая сторона вопроса — как и абсолютно любой перевод, церковнославянский вариант богослужебных текстов далёк от совершенства. Например, молитва преподобного Симеона Нового Богослова из Последования ко Святому Причащению в оригинале написана стихами, удивительно красивыми и звучными. То же относится и к тропарям, кондакам, стихирам, которые поются за богослужением, и к переводу текстов Священного Писания. Так что в будущем вполне допустим новый перевод, который мог бы попытаться передать красоту этих текстов и более точно — значение слов.

Пока отказываться от церковнославянского языка и вместе с ним огромного пласта культурного наследия Церкви никто не спешит. Он красив, в его словах есть ёмкий смысл и духовная глубина. Возможно, примирить сторонников нового перевода и церковнославянского богослужения сможет поновление славянских богослужебных текстов — замена совсем непонятных слов на слова с более ясным смыслом. Ведь в случае перевода богослужения новые тексты «отстанут» от развивающегося современного языка и тоже станут непонятными всего через несколько десятков лет! Так или иначе, вопрос о языке богослужения по-прежнему остаётся открытым.