Юрий Власенко

От Эльбруса до Афона: путешествия и восхождения церковного старосты

«Мы полетели в джунгли Амазонки и там жили какое-то время: ловили пираний, купались с розовыми дельфинами. Потом — Галапагосы. Там и морских игуан за хвосты таскали, и на больших черепахах верхом катались, но самое яркое впечатление оставило ныряние с акулами», — рассказывает Юрий Власенко.

Как сварщик начал покорять вершины, путешественник пришёл к вере и стал церковным старостой, что можно повидать в мире за деньги и без них — в интервью с промышленным альпинистом и старостой Николаевского храма в посёлке Веровка г. Енакиево Юрием Степановичем Власенко.

От сварщика до альпиниста

— Я родился недалеко от Киева, в городе Коростень Житомирской области. Детство провёл там. Ушёл из дома рано. После школы закончил Киевский инустриально-педагогический техникум и по распределению попал в город Енакиево. Затем поступил в Уральский государственный профессионально-педагогический университет.

Первая моя профессия была техник-технолог сварочного производства, мастер производственного обучения, а после окончания университета я получил диплом инженера-педагога по специализации технологии и оборудования сварочного производства. В Енакиево работал в ПТУ № 44 мастером производственного обучения.

К тому времени я уже женился, у нас родился ребёнок. Приходилось много работать. Как только распался Советский Союз и начали появляться кооперативные предприятия, мы с друзьями организовали на базе училища кооператив, делали художественное литьё.

В 1989 году я встретил человека, который рассказал мне о том, что занимается с единомышленниками водным туризмом, ходит на байдарках, совершает спортивные спуски. Меня это очень заинтересовало. Однажды я отправился с ними — и так и остался на туристической стезе при Енакиевском туристическом клубе «Дороги».

Там я встретил удивительного человека — его, к сожалению, уже нет в живых — моего инструктора по альпинизму Михаила Николаевича Ларина. Он обратил на меня внимание. Сказал, что мне уже поздновато заниматься профессиональным альпинизмом (я был для этого староват — около 25 лет), но для любительского спорта подходил. Михаил Николаевич хотел сделать из меня своего напарника, чтобы ходить в горы. И сделал — мы с ним не раз поднимались на вершины.

Первое восхождение

Первая вершина, на которую мне довелось взойти — Эльбрус. Это было в 1997 году. Тогда праздновали столетие нашего Енакиевского металлургического завода, и меня пригласили в заводскую команду. Нас было 12 человек — тех, кому предстояло водрузить капсулу с посланием будущим поколениям на седловине между западной и восточной вершинами Эльбруса. Предполагалось, что через 25 лет её снимут оттуда и прочтут здесь, в Енакиево, на очередном юбилее завода. С задачей мы справились.

Это была моя первая интересная спортивно-альпинистская экспедиция. Эта вершина считается самой высокой в Европе. Сегодня, глядя с высоты своего нынешнего опыта на то восхождение, я бы уже не пошёл. Тогда была ужасная погода. Из 12 человек половине сразу не разрешили идти. А мне сказали: дойдёшь до скал Пастухова (есть такая точка отсчёта), если будешь в порядке — продолжай путь, нет — возвращайся.

Я чувствовал себя хорошо, поэтому отправился дальше. От скал Пастухова мы пошли втроём. Была плохая погода, сильный ветер. Двое хорошо подготовленных ребят отправились вперёд, а я шёл потихоньку позади. Меня догнал поляк (к сожалению, я не смог его найти после того восхождения, может, после интервью мне кто-то поможет), звали его Ян. Мы шли вместе, попеременно защищая друг друга от ветра. Дошли до седловины. Там нас догнали одесситы. То была серьёзная спортивная команда, в полной экипировке. Они должны были ставить палатки на седловине и ночевать там.

Я спросил: «Ребята, посмотрите на меня: я первый раз, нет ли у меня горняшки?» («горняшкой» альпинисты называют гипоксию — кислородное голодание, которое происходит из-за неправильных окислительных процессов метаболизма, по этой причине в мозге начинаются галлюциногенные процессы). Один из группы спросил: «Сколько будет дважды два?» Отвечаю: «Ты шутишь, что ли? Четыре, конечно!» Он говорит: «Иди дальше!» И я пошёл.

Это был день, когда там погибло два человека. Один из них — инструктор из Донецка, мастер спорта Юрий Виктюк. Когда мы с Яном взошли на вершину, на неё резко опустилось снежное облако. Мы успели спуститься. А Виктюк с ребятами вёл вверх греков. В итоге он пропал.

Юрий Власенко — первый справа

Подготовка

Я всю жизнь занимался спортом. В десятом классе у меня был первый разряд по волейболу, не раз доводилось участвовал в кубках Украины. После армии, когда учился, несколько раз был чемпионом Киева — подтвердил первый разряд. Всегда очень любил волейбол, футбол, да и сейчас к ним неравнодушен. Вообще, люблю спорт, мне нравится заниматься, так что я был в нормальной спортивной форме. А для альпинистской подготовки у нас были сборы, мы десять дней готовились к восхождению, ходили на разные вершины — Гумачи, пик Гермогенова, Джантуган, они высотой до 4 тысяч метров. Потом, после акклиматизации, мы стали подниматься на Эльбрус. Так я стал альпинистом, мне даже дали значок «Альпинист СССР».

Общую подготовку, ещё до этой экспедиции, мы осуществляли в Зуевке. Тогда я открыл для себя это место, находящееся недалеко от города Ждановки. От Енакиево туда ехать минут 20. Там есть Ольховское водохранилище. Когда в тех краях делали дамбу, видимо, велись взрывные работы, в результате чего получился разлом высотой около 25 метров и скальный участок длиной метров в 200-300. Места красивейшие! Там мы и готовились к восхождениям.

Да и сейчас мы часто бываем в Зуевке. Периодически ездим туда с воскресной школой нашего храма. Кому будет интересно, могу рассказать подробнее и даже показать эти места. Ещё мы часто ездили на сборы в Крым. Там, на южном берегу, в районе Фороса, есть великолепные места для альпинистских восхождений. В тех краях я прошёл свою первую «пятёрку» — это категория сложности такая. Для любителей, как я, это неплохой уровень.

Деньги и выносливость

Я — любитель, не ходил выше шести с небольшим тысяч метров. Самая высокая гора, на которую я поднимался, это Чимборасо, высота которой 6267 метров. Немного расскажу о ней.

Наша планета представляет собой отнюдь не идеальный шар, как объясняют учёные. Радиус Земли на экваторе на 20 км больше, нежели на полюсах. Чимборасо расположен ближе к экватору, чем Эверест. И получается, что если измерять высоту гор от экватора, то Чимборасо на 3 метра выше Джомолунгмы (Эвереста): 6384 метров против 6381. Так вот: я знаю, что со мной творится на этой высоте. А люди, которые ходят на 8 тысяч метров и выше, наверное, сделаны из другого теста.

Человек, который идёт на такую гору, как Эверест, должен иметь деньги, так как восхождения — дело дорогое. Также нужно иметь физическую и психическую выносливость — причём последний аспект наиболее важен. Трудно жить два месяца в снегу, периодически спускаться ниже, чтобы выспаться, мыться в тазике… Конечно, есть предприимчивые люди, которые поднимут в горы плазменный телевизор и бар для альпинистов, создадут за деньги комфортные условия на любой вкус, но это уже иной материальный уровень.

«Там нет Бога»

После Эльбруса были Крымские горы. Там можно было совмещать приятное с полезным: купаться в море, загорать, вечерами петь под гитару у костра — и совершать восхождения. А потом произошло ещё одно важное для меня событие, только иного плана. В 1993 году у меня умерла родная сестра. Ей было 18 лет. Однажды она пришла в тонком сне к моей матери и сказала, чтобы я крестился. Мама рассказала об этом мне и попросила о том же.

Я на тот момент прожил уже 29 лет и не знал, что не крещён. Ведь у меня были крёстные! Мама рассказала, что в те годы из-за коммунистической идеологии им нельзя было крестить детей, поэтому все просто формально собрались за столом, а таинство не совершали.

Жил я тогда в Енакиево, и мне нужно было попасть в Екатеринбург (тогда это был Свердловск) — на учёбу. Ехал через Киев. Билетов в кассе не оказалось, пришлось задержаться. У меня был один свободный день, и я решил креститься. Батюшка, увидев меня, спросил: «А что же ты в таком возрасте — и не крещёный?» Я ответил, что — вот, наверное, созрел.

До этого я увлекался изучением восточных философий, читал книги Блаватской и тому подобную литературу. В те годы это было модно. Мой отец как-то увлёкся кришнаизмом: купил с десяток красивых книг, начал изучать. Потом однажды приезжаю к нему — книг нет. Спрашиваю: где же? Он отвечает: «Сжёг». — «Почему?» И отец ответил: «Там нет Бога».

Так что с 1993 года у меня начался православный путь. Шаг за шагом, «ползком на пузе» — по выражению моего знакомого. Вот я им и иду.

Путешествия и восхождения

В 2006 году у нас была программа по восхождению на самые высокие и самые интересные вершины континентов. Первая экспедиция была через Кению в Танзанию на Килиманджаро. Это гора высотой 5895 метров, высочайшая точка Африки. Восхождение длилось около пяти дней. Когда мы спустились, полетели в Занзибар. Там мы занимались дайвингом на рифах. Познакомились с самым опасным океаном в мире — Индийским.

Следующая экспедиция была на Монблан, во Францию. Мы провели две недели в провинции Шамони — это колыбель европейского альпинизма. Там сначала прошли акклиматизацию на небольших высотах, катались на горных лыжах, а затем поднялись на вершину. Это было первое зимнее восхождение того года. Помню, над нами летал вертолёт, нас снимали. Оказалось, мы установили какой-то рекорд.

Вообще, с восхождением на Монблан у меня связаны самые светлые воспоминания. Идёшь по нетронутой целине снега, и на нём — только наши первые следы… Нас поднималось пять человек. Это восхождение проходило в рамках программы «Уголь Донбасса на вершинах мира».

Спустя некоторое время мы подготовили экспедицию в Южную Америку, в Эквадор. Там поднимались на три горы: Котопахи, Чимборасо и вулкан неподалёку от столицы Кито высотой около 4500 метров. После этого мы полетели в джунгли Амазонки и там жили какое-то время: ловили пираний, купались с розовыми дельфинами. Видели самую большую речную рыбу — арапайму. Ходили в ночные джунгли, сплавлялись по Амазонке.

Потом полетели на Галапагосы. Эти острова находятся в тысяче километрах западнее от Эквадора, в Тихом океане. Там и морских игуан за хвосты таскали, и на больших черепахах верхом катались, но самое яркое впечатление оставило ныряние с акулами. Акула-молот достигает пяти метров в длину, и они довольно агрессивные.

Акулы никогда не нападают на людей просто так. Это случается только тогда, когда их территории угрожают. Тогда они начинают вести себя агрессивно: накручивают вокруг человека круги, после чего могут напасть.

Следующее путешествие было в Австралию, где тоже поднимались на самую высокую гору — пик Косцюшко. Она небольшая, очень комфортная. После восхождения у нас была возможность попутешествовать по этой великолепной стране. Она мне очень понравилась.

В Австралии посетили Большой Барьерный риф — это тоже знаменитое место для дайвинга. Ныряли, видели акул. Но в тех краях очень тёплая вода, акулы инертные, вялые — неинтересно с ними.

Мы много путешествовали по Европе, побывали в Египте, Израиле. Были на Синае: с женой, дочерью и ещё одним нашим знакомым совершили ночное восхождение на эту святую гору. Вместе с женой и детьми поднимались на Говерлу в Карпатах, Ставри-Кая — это «крестовая гора» в Крыму — простенькие, конечно, восхождения.

Когда поднимались на Синай, произошёл смешной случай. Говорят, что если подняться до восхода солнца на эту гору и встретить там рассвет, то прощаются все грехи. Поэтому все стремятся подняться, а сделать это непросто: нужно долго идти. Но можно нанять верблюда или ослика. Поднимались паломники с батюшкой. И вот один человек спрашивает: «Батюшка, тяжело мне идти, можно я ослика найму?» (это там недорого, долларов десять). Батюшка отвечает: «Можно». — «Батюшка, а если на ослике подниматься, грехи прощаются?» — «Да, — сказал батюшка. — Ослику!»

Было очень холодно. Поднимались мы ночью, а вот когда рассвело, оказалось, что там довольно опасно. Ночью-то не видно ничего. А на спуске, уже днём, разглядели красоты и опасности. Впечатлений было много.

Как альпинист стал церковным старостой

Я много слышал про Николаевскую церковь в Веровке. С этим храмом у меня было связано семейное событие: я крестил там сына. Было так: когда я приехал в Енакиево, одна моя знакомая, работавшая в Веровской церкви на свечном, увидела сына и спросила: «А вы ребёночка крестили?». «Нет», — говорим. Тогда она пригласила нас прийти и пообещала помочь с малышом во время таинства — знакомых у нас тогда в городе ещё не было. Произошло это в 1989 году. Сейчас этой женщине, Надежде Запорожан, 90 лет.

Очередной случай произошел в 2008 году. Настоятелем храма тогда был отец Михаил Хмеленко. Я много слышал о нём: один друг, альпинист, просто уши прожужжал, хотя знаком с ним не был. Однажды отец Михаил попросил моего приятеля помочь по строительству при храме. А тот пригласил меня. Так мы познакомились.

Постепенно я глубже воцерковлялся, стал прихожанином этого храма. А через время отец Михаил и второй священник, отец Алексей Джуринец, предложили мне стать председателем церковного совета, старостой. Теперь стараюсь быть всё время здесь, но не всегда получается. На мой взгляд, настоящий староста — это тот, кто готов всегда жить при храме. А я только по воскресеньям прихожу и на праздники. Помогаю, чем могу.

С отцом Михаилом Хмеленко у меня много связано. Со временем он стал духовным наставником всей нашей семьи. Вспоминаю, что он не очень любил благословлять на паломнические поездки. Говорил: «Всё есть здесь! Ничего не надо искать. Это всё развлечения!» А для меня ведь путешествия — это страсть! Не могу себе отказать в активном отдыхе. Вот отец Михаил благословлял — а потом молился за меня.

Однажды я отправлялся в Непал. Он благословил меня, но, как говорится, со скрипом. А потом на проповеди сказал: «Помолитесь за Юру! Ему сейчас очень тяжело». Как он это узнал — неведомо, но у меня тогда температура была под сорок, открылось кровотечение — я полетел больной, какой-то грипп подхватил перед отлётом. Это была моя третья попытка полететь в Гималаи, всё не пускало что-то.

Я догадываюсь, почему так получалось. Дело в том, что в программу входила экскурсия на Кайлас — это культовая гора для буддистов и людей с определённым мировоззрением. Считается, что если обойти несколько раз вокруг неё, наступает просветление и тому подобное. Мне этого не хотелось. Я мечтал просто побывать в базовом лагере Эвереста, но маршрут был подготовлен заранее, нельзя было не пойти.

Господь управил так, что мы туда не попали: на дорогу, по которой мы должны были ехать, упали камни с горы, их убирали несколько суток. Мы прожили некоторое время в Китае, в итоге на Кайлас просто не успели: если бы мы туда отправились, то опоздали бы на самолёт.

Когда я пришёл в Николаевский храм, я уже всё понимал, причащался, но не был прихожанином какой-то одной церкви. У меня есть друг, отец Роман, настоятель храма в Крыму. С ним я ездил во многие паломнические туры — в Иерусалим, например. Часто приезжал к нему, в его храм. Но воцерковился я в храме святителя Николая в Веровке.

Для этого шага я внутренне созрел ещё в 1993 году: понимал, что делаю, и готов был осознанно принять устав Православной Церкви и заповеди Иисуса Христа. Осознал тогда многие свои грехи — ведь они бывают осознанные и неосознанные, и человек может неосознанно грешить и думать, что это идёт ему в плюс. А можно осознать грех и стараться по возможности совершать его реже, пытаться искоренить.

Афон

Одной из самых значимых вершин в моей жизни стал Афон. Три раза Господь сподобил меня побывать там. Конечно, я брал благословение у отца Михаила. Мне казалось, что я не готов, не заслужил быть в том месте. Но мне сказали: раз так складывается, значит, нужно ехать.

Первый раз мы жили в греческом монастыре. Вы наверняка знаете, что на Афоне есть 20 монастырей, куда пускают только мужчин. Чтобы туда попасть, нужно подать заявку в административный центр, который выписывает разрешение на восхождение. Далее из городочка Уранополиса идёт паром, который перевозит паломников.

В первый раз нас было трое: я, отец Роман и ещё один наш знакомый из Крыма, очень интересный человек — он построил на свои средства храм в честь Архистратига Михаила в посёлке Ореанда в Ялте.

Когда мы попали на святую землю, у меня возникло неудержимое желание подняться на гору. Дело в том, что есть полуостров Афон, на котором расположена гора с таким же названием, высотой в 2033 метра. Она невысокая, но идти нужно от уровня моря: подплыть на катере к скиту праведной Анны, затем пешком по жаре — а температура достигает 40 градусов летом, плюс иногда нет воды.

Во второй раз мы прилетели с намерением взойти на гору. Поселились в скиту святого Модеста. Друг отца Романа, отец Агафодор, иеромонах, живёт там. Он встретил нас, разместил. Когда мы готовились к восхождению, нам сказали: там есть лавка, возьмите еды — консервов, сухарей и непременно воды, хотя бы по два литра на каждого, потому что на горе её нет вообще.

Мы купили воду в магазине. На таре была надпись на английском языке: «Чистая питьевая вода». Отправились в путь. По дороге открыли первую бутылку — а там что-то алкогольное! Спрашиваю сопровождающего нас монаха: что это?! Тот попробовал и говорит: это уза, местная водка. Как она там оказалась — неведомо. Проверили мы остальные бутылки — в некоторых тоже она. Монах говорит: «Раз так случилось — значит, так надо. У нас уже есть опыт: здесь Матерь Божья, Игуменья Святой Горы Афон, всё управляет! Не переживайте! Никто не останется без еды и питья».

И вот мы без воды поднимались на высоту полторы тысячи метров, шли около девяти часов! На этой высоте есть Богородичный храм, часовенка и небольшой приютик человек на 15-20, где можно переночевать. Паломники иногда оставляют там какую-то еду: подсохший сыр, сухари. Есть и колодец, правда, воды там в тот год не было. И когда наша команда туда поднялась, оказалось, что вода есть! Так что мы попили, а потом отслужили вечернее богослужение. Рано утром, чтобы встретить восход солнца на горе, поднялись на вершину, совершили литургию и спустились обратно.

А когда в третий раз мы с отцом Романом поднимались — я не могу передать, какая благодать была! У всех слёзы стояли в глазах. Мы взошли на гору ещё вечером. Развели костёр. Там не было ни одного человека — только наша группа. Мы как-то по-домашнему вечером помолились — было довольно холодно, около нуля градусов.

Утром служили литургию, все участвовали. И богослужение было такое живое, яркое, радостное — просто невозможно передать! Мы все причастились, встретили восход солнца. Всё было чудесно, даже теплота для запивания причастия казалась какой-то необыкновенно вкусной.

С нами был один человек, капитан дальнего плавания, который шёл для того, чтобы поблагодарить Богородицу за своё чудесное спасение. Он водил грузовые корабли, и однажды в Индийском океане ему стало плохо: открылось острая форма заболевания поджелудочной железы, тот случай, когда орган уничтожает сам себя. Его без сознания доставили в ЮАР. Перед этим он успел позвонить на Афон и попросить, чтобы монахи о нём молились.

После этот человек рассказывал мне: все врачи были в шоке от того, что по всем статьям он должен был умереть, но этого не происходило. Потом ему сделали небольшую операцию и отправили в Европу. Там у него был знакомый врач, который спас его. На момент нашего восхождения на Афон он был здоров уже четыре года. И хотел отправиться с нами, чтобы поблагодарить Бога, Богородицу и монахов, которые молились за него.

Маленькие чудеса

Я размышлял порой: почему начал заниматься альпинизмом? Ведь я до определённого возраста ничего не знал о нём, никогда не увлекался горами. Потом вдруг начал ходить. А когда объединилась моя профессия — инженер-сварщик — с альпинизмом, и я начал в своей работе применять так называемый промышленный альпинизм, то понял, что пути Господни чудесны и неисповедимы. И мы с женой удивляемся этому очень часто.

Господь нередко являет маленькие чудеса для укрепления веры. После того, как я возвратился из Иерусалима, настолько восторженный — ведь мы прошли по Крестному пути Христа, побывали у Гроба Господня, увидел своими глазами Мамврийский дуб, под которым, согласно Библии, Авраам принимал Бога около 5000 лет назад — у меня столько было эмоций! Думаю: вот, какой же чести меня Господь сподобил! Рассказал об этом отцу Михаилу, а он скромно посмотрел на меня и сказал: «Ну, это тебе для укрепления веры!»

Я сел, задумался — как всё, оказывается, просто! Человек порой впадает в забвение. Например, после Великого поста: сначала ощущаешь близость Бога, а потом пост заканчивается, начинаешь есть мясо, больше развлекаться, больше грешить. И вот мы постепенно впадаем в забвение: а ведь можно не поститься, можно расслабиться! В такие промежутки Господь посылает маленькие чудеса, для того чтобы вернуть нас на путь истинный.

Впечатления

После путешествий у меня сложилось впечатление, что планета очень маленькая и тесная, и где бы ни был, везде встречаешь знакомых или «друзей друзей». Такое впечатление, что нет разделений, что Господь создал народ, и он состоит из разных людей — бело-, красно-, желтокожих, и так далее. Они все созданы из плоти, костей и духа, и все — одинаковые: все улыбаются, смеются, плачут. Различия же придумали люди.

У меня всегда было ощущение несправедливости того, что существуют границы, происходят войны, зло. Это неправильно, не по-Божески, это искажение Его замысла.

Какая народность меня удивила? В Африке мне было чуть-чуть тревожно почему-то. Всё казалось необычным, экзотическим — и очень чужим. Австралия поразила условиями жизни. Всё, что нужно для людей, там есть. Жизнь в этой стране очень комфортна, но всё чересчур стерильное и синтетическое. Даже отношения искусственные. Нет теплоты, нет такой духовности, как у нас.

Вторая страна, которая меня удивила, это Эквадор. Он находится в Латинской Америке. Я не сказал бы, что люди там живут комфортно, что у них всё есть. Но лица у всех открытые, с неизменной улыбкой. Я не видел там роскошных особняков, дорогих машин, какие до недавнего времени встречались у нас, но люди там счастливы, и это видно. Это счастье выражается в отношении к жизни. Они свободны!

Мечты о новых вершинах

Мы до войны жили в Донецке. Там наш дом. И вот уже третий год мы в скитаниях. Конечно, Господь даёт человеку крест по силам, ни грамма больше того, сколько он может нести. Но всё-таки у меня сейчас главное желание — воссоединиться с семьёй, вернуться в Донецк, чтобы закончилась война.

А если говорить об альпинизме — что сказать, я без путешествий не могу! Хочется куда-нибудь! У меня как-то спросил мой бизнес-партнёр: «Почему ты такой хмурый?». «Да вот, какая-то у меня хандра!» — отвечаю. А он говорит: «Знаю я твою хандру! Если раз в полгода в горы не сбежишь — так хандра и начинается!»

Я подумал — точно: раз в полгода нужно куда-то отправиться. У меня есть мечта побывать в Антарктиде. Взойти на пик Винсон. Мы уже собирались туда, но не сложилось. На сегодняшний день осуществить такое восхождение сложно и дорого, но всё-таки я мечтаю попасть туда.